Воспоминания Гудовских Алексея Ивановича
* Родился в 1925 году. Воевал в составе 86-го стрелкового полка. Автоматчик и пулеметчик. Был ранен. Алексей Иванович Гудовских награжден орденом Отечественной войны и медалями.
Алексей Иванович прислал письмо, в котором описал удивительный случай, приключившийся с ним во время боевых действий на фронте в 1943 году, а также удивительные последствия этого случая. Недавно ему сообщили, что Гудовских Алексей Иванович, 1925 года рождения, погиб смертью храбрых 29 августа 1943 года в боях у деревни Соболи Спас-Демьяновского района Смоленской области. "В 1955 году,- сообщают из Спас-Демьяновского райвоенкомата,- прах Гудовских Алексея Ивановича перезахоронен в братской могиле и теперь покоится у села Снопот. Там захоронено около шестисот его боевых товарищей, павших смертью храбрых в боях за свободу нашей Родины". Одним словом, спите, товарищ Гудовских Алексей Иванович, спокойно, Родина Вас не забудет!
Райвоенком просил подтвердить достоверность этого факта: "Если это ошибка, то ее надо немедленно исправить. Пришлите, пожалуйста, свою фотографию и справку из сельсовета. Если вы действительно живы, мы поместим Ваш портрет в комнате Боевой славы. Мы напишем, что вы по ошибке оказались заживо погребенным воином Советской Армии..."
Разумеется, ветеран Великой Отечественной войны Алексей Иванович Гудовских, получив такое сообщение, был крайне удивлен тем, что его давно уже нет в живых, что он похоронен в братской могиле. Это сенсационное сообщение мигом облетело село Тихонове, где он проживает сегодня. Крайне удивлены были его дети, десять внуков и многочисленные родственники...
В письме он сообщил, как все случилось на самом деле.
"Внучка Дарья попросила написать! Не умею складно, но как могу!- извиняется в письме Алексей Иванович.- Напишу!
Я был пулеметчиком в автоматной роте стрелкового полка. 29 августа 1943 года у села Соболи Смоленской области готовились к наступлению. Началась мощная артподготовка. Немцы спрятались в окопах да блиндажах от наших снарядов. Лупили их здорово! А мы, стрелки, лежали на исходном рубеже, ждали сигнала атаки.
Местность была открыта, пули жужжали, как пчелы, рвались мины и снаряды - головы не поднять. Пыль, дым - ничего не видно! Все ждут, когда же атака! Наконец кричат: "В ата-а-ку, впере-е-е-д!" Я разозлился и кричу: "Что это за бой - нам не дают подняться!" Вскакиваю и вперед! Думаю: "Скорее бы окопы! Побьем всех фрицев..." Не успел я добежать до немецких окопов, вдруг пуля ударила меня в правое ухо, пробила насквозь, навылет. Ничего не слышу, только звон в ушах стоит да кровь хлещет за ворот. До окопа добежал все же, завязалась драка.
А я весь в крови. Солдат меня перевязал и посадил на дно окопа. Вижу, к окопу подбежал комбат с пистолетом в руке, кричит: "Поднимайтесь! Вперед! Преследуем..." Солдат показал, что я ранен, поднял меня и направил в тыл по кустам. Крикнул: "К немцам не попади!" Я шел сам не знаю куда, пока меня не подобрали два санитара, перевязали и показали, где медпункт. Иду, кругом убитые наши и немцы, побита техника, гарь, дым, ямы - все изрыто! Спустился в лощину к полковым минометчикам.
Они спрашивают: "Ну как там, на передовой?" А мне не до разговорчиков. Сил нету, а идти надо. Долго плелся, увидел маленькую речушку, напился воды, сел, встать не могу, совсем ослаб. Где-то недалеко медпункт. Голова трещит. Иду к домику. Там много раненых. Вдруг по скоплению людей немцы сделали налет, бомбят! Я вскочил в воронку, а там уже лежат три человека, раненые. Я полежал, отдышался и не помню, как заснул. Разбудил меня капитан, наверное, врач. Я еле пришел в чувство. Раненых погрузили в кузов автомашины, а меня посадили в кабину, и я снова уснул.
Приехали в деревню. Так я оказался в полевом медсанбате. Никого знакомых нет, меня привели в палатку, обтянутую колючей проволокой. Часовой охраняет. Оказывается, там лечили самострелов. Их было много, человек десять.
Я попал не в свой медсанбат. А в полку меня искали. Солдаты видели, что я был ранен в голову, а куда девался - никто не знает, пропал. И кто-то сказал, что я, наверное, погиб. Домой послали похоронку. За эту печальную весть матери моей дали 400 граммов мыла...
Я лечился в Кисловодске. Потом служил в запасной части, а в 1944 году меня комиссовали, уволили из армии. Через полгода снова призвали. Немного послужил - опять уволили! Немного отдохнул - направили в школу санинструкторов, санитаром прослужил до 16 октября 1945 года. Кончился мой срок службы. Приехал я домой. Родные знали, что я живой. Радовались моему возвращению. А потом я женился... У меня много внуков, а внучка Дарьюшка в Перми учится, балериной будет. Вот такие мои дела! Как не радоваться!" *