Воспоминания Михайлова Михаила Ивановича
Родился в 1923 году. Воевал на Ленинградском и 2-м Украинском фронтах. Командовал минометным взводом. Михаил Михайлович Михайлов награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, медалями "За оборону Ленинграда", "За взятие Будапешта", "За взятие Вены" и другими.
Фотографии этого человека можно увидеть в музеях Шлиссельбурга, Невской Дубровки, где в годы Великой Отечественной шли самые жестокие бои за Ленинград; в музее школы № 185 Санкт-Петербурга - именно в ней формировалось народное ополчение Ленинграда в 1941 году; в музее прорыва блокады Ленинграда - он расположен в арке Ладожского моста... Для тех, кто знает отечественную историю, эти названия говорят о многом.
А Михаил Иванович Михайлов, несмотря на "иконостас" наград (которые он надевает, начистив до блеска, только по великим праздникам и обязательно - в День Победы), - скромнейший человек. Себя он называет "последним из могикан". И в этом есть своя правда. Он остался последним в Перми из 86-й стрелковой дивизии, которая воевала под Ленинградом, и последним из первого выпуска Молотовского минометно-пулеметного училища, располагавшегося в годы войны в Красных казармах. Отсюда и отправился на фронт осенью 42-го молоденьким командиром минометного взвода.
- Когда прибыли в Ленинград, я не узнал этого светлого, по-европейски красивого города, в котором побывал перед войной, - вспоминает Михаил Иванович. - Темный, в развалинах, разрывы снарядов оглушают после тыловой тишины. От Дворцовой площади до фронта - 12 километров, два часа ходу... Меня и еще троих выпускников училища - всего нас прибыла сотня из первого выпуска - выбрал начальник штаба 330-го стрелкового полка, смертельно усталый капитан. Все вместе мы и отправились пешком "на фронт". В устье Черной речки, в верховьях которой стрелялись Пушкин с Дантесом, были вырыты землянки народного ополчения. В одну из них и завел меня капитан - познакомиться с бойцами. Все они оказались старше меня как минимум вдвое и, сорокалетние, казались мне пожилыми. Да и они по-отцовски встретили: "О, сынок, пермяк! Ну, будем учиться воевать!" И учили, эти видавшие виды ополченцы в простреленных, прожженных шинелях. Учили по звуку угадывать, какой снаряд летит и куда он может упасть, когда надо пригнуться, а когда - и выровнять животом кочки. Не верьте, кто говорит, что на войне не страшно. Но есть такое слово -надо, и оно превыше всего.
Немцы стояли на другом берегу речки, всего метрах в 500-600. Это и психологический прессинг, и обстрелы - практически без перерыва. Сколько уже тогда полегло боевых товарищей! Но настоящим испытанием на мужество стал прорыв блокады в январе 43-го, о начале которого возвестили залпы "катюш", а после будто огненный ураган безумствовал под Шлиссельбургом. Началось массовое движение по льду через Неву, и минометный взвод Михайлова в составе роты, казалось бы, успешно переправился и занял новые позиции. Но уцелевшие немецкие огневые точки открыли яростный огонь по наступающей пехоте. Лед на Неве трещал, появились полыньи, казалось, река вздыбилась столбами воды и льда. Пришлось отойти в район Марьино, но наступление не остановилось. И вскоре уже шли уличные бои в самом Шлиссельбурге, где минометчикам пришлось сменить на время воинскую специальность: стрелять из автоматов, применять ручные гранаты.
Были в его фронтовой биографии и Синявинские болота, и Пулковские высоты, где прятались дивизионы "катюш", наземных ракетных снарядов "андрюш"... 60 лет прошло, а Михаил Иванович будто и сейчас слышит ужасающий визг пуль и осколков снарядов, помнит поименно своих павших товарищей, называет их по фамилиям, не заглядывая в "шпаргалки".
Пехоты по законам войны всегда гибнет больше всего, а павших за Ленинград пермяков насчитывается 12 тысяч. Сегодня бывший взводный Михаил Михайлов возглавляет в Перми городской совет ветеранов Ленинградского фронта, без устали общается с молодежью, рассказывая о своих боевых товарищах, о великом подвиге народа, отстоявшего мир от фашизма: живых участников его становится все меньше. Тем более, что воинский путь нашего земляка не закончился. Он, почти как в песне, прошагал пол-Европы, имеет награды за освобождение Будапешта, Вены, Братиславы. Он всегда в движении, в общении, в пути, потому и молод в свои 80...
Дополним воспоминания Михаила Ивановича.
- В сентябре 1942 года меня назначили командиром минометного взвода 330-го стрелкового полка, - рассказывает Михаил Михайлович. - Я занял огневую позицию на самом берегу Невы в устье речки Черная с задачей: минометным огнем прикрывать переправу через Неву. Шла интенсивная подготовка к битве за Шлиссельбург, примыкавший к Ладоге. В частях пополнили боеприпасы, вели разведку огневых точек противника, проводили тренировочные занятия. Моральный дух личного состава был высок. Ведь этот бой вел к прорыву блокады Ленинграда!
Ранним морозным утром залп гвардейских минометов возвестил о начале операции "Искра". Огненный ураган от стрельбы сотен батарей бушевал два часа. Мои минометчики били наверняка. В 11 часов взвилась в небо ракета. Это был сигнал начала широкомасштабного наступления. На участке фронта от Невской Дубровки до Шлиссельбурга началось массовое движение по льду через Неву, расширение захваченных плацдармов на берегу, развитие наступления в глубь обороны противника. Минометная рота, в том числе мой взвод, успешно переправились по льду и заняли новые позиции.
Но, как оказалось, не все немецкие огневые точки были подавлены. Ожившие и уцелевшие открыли яростный огонь по наступающей пехоте. Стрелковый полк залег. Невозможно было поднять голову. Лед на Неве трещал, появились полыньи...
Сколько бы лет ни прошло, никогда не забуду эту "осечку" в наступлении на Шлиссельбург. Местность открыта, свистят пули, рвутся мины и снаряды, сверху бомбят. Нева вздыбилась столбами воды и льда. Люди гибли прямо на глазах. Я подумал:
"Это конец!" Нас истребили бы всех до единого, если бы мы не отошли в район Марьино на плацдарм соседней 136-й стрелковой дивизии. Двух минометчиков из моего взвода мы потеряли в этом неудачном бою.
Но наступление не остановилось! За трое суток непрерывных боев 330-й стрелковый полк продвинулся на 4 километра, начал штурм Преображенской высоты, которая прикрывала Шлиссельбург с юга. Совместными усилиями 36-й стрелковой дивизии, 34-й лыжной бригады и нашего 330-го стрелкового полка обходным маневром удалось штурмом овладеть высотой. Путь к Шлиссельбургу был открыт.
После небольшой передышки и перегруппировки сил наступление возобновилось. Наша минометная рота оказалась в составе 2-го батальона под командованием капитана Завадского. Бои шли уже на подступах к Шлиссельбургу. Вести уличные бои минометчикам очень трудно: надо подавлять огневые точки минами и стрелять из автоматов, применять ручные гранаты... И все же 18 января Шлиссельбург был взят, очищен от немцев. Появилась возможность снабжать войска и город Ленинград по узкому коридору вдоль Ладожского озера. Прорыв блокады Ленинграда был первой большой победой на Ленинградском фронте.
Наша минометная рота потеряла четверть личного состава. Когда бой затих, я посмотрел на своих чуть живых, усталых солдат с закопченными лицами, но с блеском в глазах. Они сидели притихшие на развалинах дома, как куры после грозы. Хотелось обнять каждого! Чувство благодарности за самоотверженный ратный труд воинов охватило меня и других командиров. В рядах полка не было трусов, паникеров! Это очень важно! На многих фронтах войны уже были очевидные успехи в разгроме немецких дивизий. Стратегическую инициативу в войне немцы утратили, а наши войска, наоборот, воспрянули духом.
Сейчас вспоминаю имена и хочу отметить с благодарностью моих боевых товарищей: наводчика миномета старшину А. Т. Шаляпина, подносчика боеприпасов ефрейтора Г. Н. Ефимова, сержанта Тищенко, рядовых Петушкова, Логинова, ефрейторов Афанасьева, Баскакова. Все они награждены медалями "За отвагу" и "За боевые заслуги".
- Осенью 1943 года 86-я стрелковая дивизия пополнилась свежими силами, передислоцировалась в район Пулково и вошла в состав 42-й армии. Она заняла позиции на склонах Пулковских высот. В низине, в тылу, тайно сосредотачивались дивизионы минометов "Катюш", наземные PC "Андрюши" и другие артиллерийские части.
В ночь на 15 января комбат Л. И. Бусыгин ознакомил офицеров с приказом о предстоящем наступлении. Комсостав поставил конкретные задачи личному составу, провел беседы. Тут уж было не до сна!
Намечалось грандиозное наступление. Солдаты проверяли оружие, дозаряжали магазины патронами, готовились к серьезным боям.
В 9 часов 20 минут началась артподготовка, длившаяся около двух часов. Немцы ответили артобстрелом частей дивизии и их позиций. На Пулковской высоте стоял столбом густой дым, взметалась земля, пламя широкой полосой охватило землю. Грохот орудий и вой снарядов оглушал передовую. Через головы солдат реактивные снаряды летели пачками. В небе шел воздушный бой. Визг пуль и осколков снарядов наводил ужас. Это был кошмарный ад. Кругом горела земля. Во время этой артиллерийской дуэли люди гибли с обеих сторон: и наши воины, и немецкие солдаты. В моем взводе погиб рядовой Мазепа. Немного поз же были убиты старшины Лахето, Ковзиков, рядовые Травкин, Логинов...
Ожесточенные бои на Пулковской высоте продолжались 4 дня. Только 19 января освободили Красное Село. 24 января - города Пушкин, Павловск, 26 января - Гатчину и погнали немцев на Лугу. Бежать им было некуда!
10 февраля при форсировании реки Плюсса в бою у деревни Катчина Гора погибли все три командира взвода нашей минроты, а я был тяжело ранен. В госпитале лежал рядом с солдатом Д. Б. Гуревичем из моего взвода, с которым я до сих пор поддерживаю фронтовую связь".
Газета "Вечерняя Пермь" от 27 января 2005 года на своих страницах поместила статью об этом энергичном человеке и напечатала его новые воспоминания:
"Миша Михайлов закончил в сорок первом среднюю школу в Кунгуре. Узнав о нападении Германии на Советский Союз, мальчишки всем классом явились в военкомат. Дух патриотизма в то время среди молодежи был очень велик. О том, чтобы "скосить", не думали, мечтали поскорее попасть на фронт.
Но в первые дни в армию призывали в первую очередь уже подготовленных солдат, а свою повестку Михайлов получил 1 октября и отправился не в действующую армию, а на учебу. Так случилось, что с парашютными войсками ему не повезло, и он оказался в Пермском минометно-пулеметном училище (оно находилось в центре города в Красных казармах). После окончания Михайлова направили на Ленинградский фронт. Молоденький лейтенант сразу попал в ад.
Оборона Ленинграда - одна из славных страниц нашей военной истории. Но страница трагическая. В осажденном городе в дни его обороны, а тем более во время прорыва блокады погибло много людей. Каждый день был полон драматических событий. И каждый на своем месте своим мужеством способствовал успеху. Один из эпизодов масштабной операции освобождения Ленинграда специально для проекта "ВП" "Один день войны" вспоминает капитан запаса Михаил Иванович Михайлов:
"Мы прибыли на этот участок, точнее сказать, на маленький клочок земли на правом берегу Невы, в начале зимы сорок второго. Наш 330-й стрелковый полк 86-й стрелковой дивизии расположился в устье Черной речки, напротив нас -крепость Шлиссельбург, ключ к Ленинграду.
Окопались, обустроились, но активных действий не вели - все понимали, что за шестнадцать месяцев блокады немцы на том берегу хорошо обосновались. Они были так нагло уверены в себе, что, гуляяпо берегу, кричали в нашу сторону:
"Русс, переходи к нам".
Наш берег молчал. Ждали благоприятной обстановки. Одна из сдерживающих причин - слабый лед на Неве. Он должен устояться, чтобы выдержать и пехоту и технику.
К началу сорок третьего года обстановка стала меняться. Во- первых, лед стал крепким, а во-вторых, в лесочке за нами стало происходить какое-то оживление. Прибыла артиллерия. Значит, жди наступления... Вот и пехоту стали готовить к активным боевым действиям. Для начала устроили баню - прямо в палатках стояли бочки с горячей водой. Выдали чистое белье. А когда командир роты Александр Иванович Бусыгин объявил, что завтра, то есть 12 января, предстоит наступление - сели писать письма домой. Перед боем следовало бы выспаться, да вряд ли кто-то спал в ту ночь... Я лично глаз не сомкнул.
Утром погода испортилась: похолодало, начала мести поземка. На первый взгляд, задача перед нами стояла простая: после артподготовки стремительным броском по льду Невы перебраться на противоположный берег и "зацепиться" там. Легко сказать, а вот исполнить...
Ровно в 9 часов 30 минут залпами "Катюш" начался артобстрел позиций врага, который длился 2 часа 20 минут. Едва прогремели последние залпы, как пехота бросилась в атаку. Нам предстояло всего за несколько минут достигнуть левого берега, но шквальный огонь прижал нас ко льду. Сколько бы лет ни прошло - не забыть мне эту "осечку": вокруг свистят пули, слышатся стоны раненых товарищей... Огонь такой силы, что нельзя поднять головы. Положение дурацкое -нас на белом льду хорошо видно противнику. Ну, думаю, конец! Вдруг поступает приказ отойти на исходные позиции. Так удалось спасти значительную часть солдат. Но это была только передышка. Скоро мы повторили атаку, только теперь уже чуть правее, под прикрытием артиллерии у поселка Марьино. Перейдя Неву, наша часть устремилась вдоль берега к Шлиссельбургу. Эти несколько километров мы "брали " четыре дня, но в конце концов нам покорилась и высота Преображенская, и крепость Шлиссельбург.
Из трех батальонов в той операции один мы потеряли. Но боевую задачу выполнили.
Конечно, этим боем прорыв блокады не кончился. Было еще немало таких же трудных, страшных боев, в которых мы теряли своих боевых товарищей - таких же молодых мальчишек, какими были сами в ту пору. Буквально через месяц была поставлена новая нелегкая задача: расширить полосу прорыва, не дать немцам вновь сомкнуть кольцо блокады. Тут уже шли на хитрость, на маневр. Один из ночных боев проходил без артподготовки и носил разведывательный характер. Двигаясь в направлении треугольника дорог у станции Мга, мы пытались сделать прорыв, но опять шквальный огонь прижал нас к земле. Немцы снарядов и патронов не жалели. Понимали, что если мы их из-под Ленинграда "выкурим" - им придется чесать назад... Так, переползая по замерзшему торфянику от кочки к кочке, ведя стрельбу стрелковым оружием, двигались вперед, несмотря на огонь.
Вспоминаю я эти тяжелые бои потому, что их было на той войне больше, чем красивых атак, которые показывают в кино. Кровью, мужеством отвоевывали наши солдаты у врага каждую пядь родной земли. Забывать об этом нельзя. Не все вернулись с той войны, не все остались живы".
Что касается командира взвода 330-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта Михаила Михайлова, то он награжден орденами Отечественной Войны (первой степени), Красной Звезды, медалью "За боевые заслуги", орденом Славы (третьей степени) - за бои на Пулковских высотах и освобождение Гатчины. История этого последнего ордена примечательна - он пришел в полк после ранения Михайлова и с припиской "в списках не значится" был возвращен в архив. Награда нашла героя спустя многие годы. Кстати, Михаил Иванович несколько раз приглашался на торжества в Санкт-Петербург по случаю годовщины прорыва блокады и освобождения города.
Председатель совета ветеранов Ленинградского фронта (а их в Перми более 250 человек) М. И.Михайлов, гвардии капитан запаса, ведет большую работу и в городском совете ветеранов. Проект нашей газеты "Один день войны" реализуется с его помощью". *